До вашей встречи Джулиана вообще знала что-нибудь о вас?
Она видела несколько моих картин, и, что было очень кстати, они ей понравились. Проблема заключалась в том, что тогда она еще не оправилась от настырности прессы. В «Крыльях надежды» есть упоминание об этом: я говорю, что был снят дрянной фильм, посвященный этой истории. Наша первая встреча затянулась на два с лишним часа, но лишь через год Джулиана решилась на участие в картине. Дав согласие, она знала, на что идет, знала, что все будет довольно жестко, и потому не удивилась моей просьбе занять место 19-F у окна, когда мы летели в джунгли. На том же месте она сидела, когда ее самолет развалился над части над Амазонкой. Злополучный рейс попал в грозу на высоте пятнадцать тысяч футов, и Джулиана полетела на землю, пристегнутая к креслу. Чудо, что она выжила при падении. Но то, что она выбралась из джунглей — это уже не чудо, это настоящий профессионализм. Джулиана жила с родителями на экологической станции, которую они построили сами, и хорошо знала джунгли. Когда она переходила вброд реку, а справа и слева с отмелей в воду соскальзывали крокодилы, она не паниковала. Она знала, что крокодилы обычно убегают от людей и прячутся в воде, а не в джунглях. Любой на ее месте, включая меня, побежал бы в джунгли навстречу верной гибели.
Где художественный вымысел в «Крыльях надежды»? Вероятно, это сны героини?
Сны и видения Джулианы, Дитера Денглера и Фини Штраубингер в «Краю безмолвия и тьмы» — все вымысел. Он нужен для того, чтобы помочь этим людям и нам, зрителям, взглянуть на героев изнутри. В «Малыше Дитере» есть сцена: Дитер стоит перед аквариумом с медузами и объясняет, как выглядит смерть. Когда он впервые рассказывал мне об этом видении, я сразу представил себе медуз. Замедленные, прозрачные движения, как в танце, идеально воплощали на экране то, о чем говорил Денглер. Он сам не мог это выразить, и я помог ему, посоветовав встать у аквариума. Я просто взял его слова и обогатил их образами, как ученый обогащает уран. И получается бомба.
В «Крыльях надежды» все, что связано со снами или грезами, — вымысел. В первой сцене фильма Джулиана идет по улице и видит сломанные манекены в витринах. Голос за кадром рассказывает, что во сне она часто видит изуродованные лица: «Головы у людей пробиты, но она не боится». О каких-то очень личных вещах Джулиана не хотела говорить, и знала, что я отношусь к ее воле с уважением. Решение не перенасыщать фильм вымыслом во многом было связано с личностью героини. Джулиана — ученый, очень прямой, здравомыслящий человек. Она выжила только благодаря своей способности действовать методично в кошмарных условиях. И я хотел, чтобы это было отражено в фильме. Посмотрите, к примеру, как москиты достают ее мужа, а сама Джулиана так к ним привыкла, что даже не замечает. Конечно, этот фильм рассказывает о настоящем горе, но очень мягко, очень осторожно. Мы не акцентируем внимание на боли, которую пережила Джулиана, и оттого для зрителя ее история становится особенно пронзительной. Телевизионщики, разумеется, снова хотели «воссоздать реальные события» и, конечно, никак не ожидали, что я повезу в джунгли саму Джулиану. Но, вернув ее в Перу, и проведя Дитера со связанными руками по местам, где тридцать лет назад он смотрел в лицо смерти, мы сумели проникнуть в иную, скрытую реальность.
Один мой друг очень просил задать вам вопрос. Я знаю, что для вас кино не искусство, но все же: в чем предназначение искусства вообще?
Никогда не задумывался над этим. Знаю только, что произведения великих поэтов и художников не меняют ход моей жизни. Но делают ее лучше.
Каким образом?
Просто напишите, что моя жизнь становится ЛУЧШЕ. И непременно большими буквами.
Давайте поговорим о режиссере монтажа Беате Майнка-Йеллингхаус. Ваши совместные работы — «Признаки жизни», «Агирре», «Край безмолвия и тьмы» и другие ленты, до «Фицкарральдо» включительно. Каким было ваше сотрудничество, и каков вообще ваш подход к монтажу?
С Беате мы работали просто: стремительно, и не тратя времени впустую. Не то чтобы я небрежно относился к монтажу, просто я быстро принимаю решения, а у Беате было прекрасное чутье, и она мгновенно отбирала лучшие кадры. Она безошибочно отделяла зерна от плевел. Я очень многому научился у Беате за эти годы, без нее я был бы лишь тенью самого себя. Мы начали работать вместе, когда я снимал «Признаки жизни». И вот мы просматриваем первую шестисотметровую бобину на монтажном столе. Пленка неправильно намотана, Беате ставит ее в аппарат и прокручивает в задом наперед на скорости в пять раз быстрее той, на которой обычно смотрят. Когда катушка останавливается, она вынимает ее и швыряет в мусорную корзину: «Никуда не годится. Второй раз даже в руки нет смысла брать». Я, понятное дело, пришел в ужас, но через пару недель пересмотрел эту пленку, сравнив с остальным материалом, и понял, что Беате была права. Хороший материал она распознавала с такой же скоростью.
С другими режиссерами монтажа вы работали в том же темпе?
Обычно на проработку материала и предварительный монтаж у меня уходит не больше двух недель. И я никогда не пересматриваю то, что уже смонтировал. Каждое утро я вхожу в монтажную, начинаю работу с того места, на котором остановился вчера, и только в самом конце смотрю уже готовый результат. Признаюсь, такой подход выглядит несколько безответственно, но это единственный способ сохранить материал абсолютно свежим и исключить все, кроме самых лучших кадров. В общем, на монтаж игрового фильма нужно два-три месяца.